Тибальд де ла Круз, 40 лет

Toby Stephens

× × ×

× × ×
Пожалуй, наличие злой мачехи обязательный атрибут любой сказки, вот только кто сказал, что она может орудовать только против прекрасных принцесс? Принцам, а точнее, молодым маркизам тоже достается доля ненависти. Тибальд хоть и родился с серебряной ложкой во рту, но его рождение повлекло великое горе для отца – герцога Каркасона. Герцогиня скончалась во время родов, едва повитуха успела взять ребенка на руки, хвала богам, что герцог не стал обвинять ребенка в смерти супруги (нельзя сказать, что у тех была любовь до гроба, их союз можно смело называть политическим), а потому, спустя два года, герцог решил снова жениться. Мария также была вдовой, но детей не имела, и была весьма амбициозна, чего де ла Круз старший предпочитал не замечать. Он был занят политикой, поиском выгодного брака для маленького сына, а также тайными заговорами.
Вопреки опасениям лекарей, Тибальд рос крепким и здоровым мальчишкой, временами непослушным и задиристым, который зачастую предпочитал носиться с палкой на перевес среди таких же мальчишек, а не сидеть среди свитков и пергаментов. Когда Тибальду миновал пятый год, отец сообщил, что мачеха беременная и совсем скоро у него может появиться брат. Отец хоть не владел даром пророчества, но угадал с поразительной точностью. Мария действительно родила сына, маленького Хуана, названного в честь одного из королей династии де Монтойя. Герцог организовал пир, поднимая кубок за обоих своих сыновей, говоря, что один из них станет добрым правителем, а второй храбрым воином. Но, чтобы направить энергию старшего сына в нужное русло, герцог Филипп все же нанял умелого фехтовальщика, и, наконец, учеба стала давать свои плоды.
К двенадцати годам Тибальд был помолвлен с единственной дочерью графа из их земель, отец рассчитывал, что со временем эти земли достанутся девочке, а после – сыну Тибальда. В то время маркиз уже знал, что отец оказывал всяческую поддержку идеям семьи де Ларида, полагая, что сумеет усидеть на двух стульях одновременно. Трудно сказать, любил ли Тибальд свою невесту, которой на тот момент также было двенадцать лет, но юноша понимал весь груз ответственности, камнем повисший на его плечах. Понимала и Жозефина, но молчала, повинуясь воле отца, а затем и мужа. Пара поженилась через год, отец даровал им небольшой дом, куда те переселились сразу после свадьбы. К сожалению, уроки фехтования и мореходство интересовали юного маркиза куда больше собственной супруги. Та неоднократно делилась со своей матушкой беспокойством по поводу того, что Тибальд делит с ней ложе раз в месяц в лучшем случае, а потом отправляется к своей истиной любви – к морю. Филипп пытался вразумить сына, намекая на то, что залог успеха и благополучия, это большая семья, но маркиз лишь пожимал плечами – с волей отца он никогда не спорил, но попросил того об одолжении: тот замолвит о нем словечко в королевском флоте.
А потому, когда Жозефина, наконец, понесла и успешно разродилась мальчиком – Филиппом, Тибальд отправился на флот, обучаясь там искусству войны и кораблестроению. Но, ради приличия, он состоял в постоянной переписке как с родителем, так и супругой, регулярно справляясь о ее самочувствии и здоровье их сына. Он не знал, были ли у Жозефины какие-то пристрастия или любовники, хотя перед убытием он даровал жене полную свободу выбора. Возвращаясь из моря домой, она все равно продолжала ждать и радоваться его возвращению. Трудно сказать, были ли эти годы идиллией, но благородное семейство жило своей жизнью. Разве что когда вице-адмирал объявил, что с ними теперь также будет служить Антарес де Ларида, Тибальд чуть приободрился – знакомый из его детства постепенно становился одним из собутыльников. Тибальд неоднократно говорил, что мечтает о собственном корабле и своей команде, но для этого требовалось больше времени, чем хотелось, пожертвовав семьей, а де ла Круз не хотел разрыва отношений с отцом.
Так шли годы нудной и однообразной жизни их семьи. Тибальд старался уделять внимание в равных долях как семье, так и службе, выходило так себе, перевес всегда был в сторону моря и кораблей. Отец, который полностью контролировал деньги их семьи, отказывал сыну в покупке столь дорогостоящего развлечения, но как на содержание внука, так и на его учителей денег никогда не жалел. Но с каждым годом герцог становился все слабей, сказывались возраст и регулярные болезни – морской климат явно не сопутствовал выздоровлению пожилого человека. Когда Тибальд с женой и тринадцатилетним сыном прибыл на празднование именин отца, тот не скрывал, что уже подготовил завещание и назначил душеприказчика, и судя по поджатым губам герцогини, та было не шибко довольна какими-то из озвученных фактов. Но сам герцог был доволен – у него было два сына, оба имели потомство, а значит герцогство не пропадет и будет в надежных руках.
Гонец прибыл в дом Тибальда через месяц после того разговора, сообщив, что Филипп окончательно слег и не встает. Тибальд прибыл один, ведь была надежда, что отец поправится. Но герцог скончался через пару дней, и Тибальд принял управление землями отца на себя. Разумеется, о море пришлось забыть. В последний год отец достаточно скверно вел свои дела, пришлось искать нового управляющего, вместо того вороватого ублюдка, искать деньги на ремонт поместья, напоминать другим землевладельцам о необходимости платить налоги, ведь перед короной уже образовались долги. Во время ужина, вдовствующая герцогиня спросила, будет ли Тибальд устраивать прием, но тот ответил отрицательно, ведь сейчас им точно было не до таких легкомысленных трат. Содержание сводного брата также было урезано – тот зачастил по борделям и имел приличное количество карточных долгов.
За несколько месяцев у де ла Круза получилось разобраться с кредиторами и короной, кое-как выйдя в относительный плюс и получая доход. Росло и недовольство мачехи. Ее ворчание должно было насторожить Тибальда, но тот списывал все на старость мачехи, ко всему прочему, эти двое никогда не были в хороших отношениях, со временем де ла Круз считал, что женщина проявляет мало заботы к отцу, особенно когда тот стал болеть. Но положенную ей долю от наследства выплатил, и даже предложил перебраться в тот дом, где когда-то жил он со своей семьей, но женщина категорически отказалась. Так называемые в народе охотники на ведьм появились словно гром среди ясного неба – они арестовали Жозефину и их сына. Тибальда также доставили на допрос с пристрастием, после которого он неделю не мог пользоваться левой рукой. Жозефине предъявили обвинения в колдовстве, и также Филиппу, как ее потомку. Также герцог узнал, что доложила на женщину мачеха, и настаивала на том, что Жозефина своими снадобьями сумела пробудить магию и в Тибальде. Понимая, что со дня на день могут арестовать и его, де ла Круз решил поступить единственно верным, как тогда ему казалось, способом – бежать. В день, когда на костер отправилась его семья, Тибальд отправился в Остос, прихватив с собой немного золота и фамильные украшения, не желая, чтобы они достались предательнице и ее отпрыску.
Разумеется, в Остосе беглого герцога никто не ждал. От местных метких бандитов приходилось отбиваться с помощью меча, он понимал, что если те прознают о его пожитках, то до ближайшего города живым ему не добраться. В печально известный Город Ножей он сумел пробраться спустя месяц после побега, и первым же делом направился в порт, искать капитана, к которому можно было бы наняться на судно. Таковым оказался член местного совета – Эл Злотовласый, получивший свое прозвище за любовь к элю, который регулярно тек по его густой бороде. Настоящее имя мужчина принципиально никому не раскрывал. Эл скептически отнесся к Тибальду, но дал испытательный срок – месяц, в течении которого тот должен был доказать капитану свою верность, и если тот во время абордажа посмеет дрогнуть – тут же отправится кормить рыб. Тибальд принял правила игры – ему нужен был новый дом, а также на что-то жить, ведь деньги имеют свойство исчезать. Какое-то время мужчина жил в таверне, в те дни, когда их команда находилась на суше без работы, подрабатывал у местной мадам, защищая девочек от опьяневших клиентов. Взамен – горячая похлебка и более мягкая перина. Испытательный срок в море де ла Круз также сумел пройти, защищая своих товарищей и интересы капитана.
Став сначала квартирмейтером, а затем старпомом на корабле, Тибальд перестал испытывать ненависть к бандитам, окончательно забыв о своем благородном происхождении. Разве что команда частенько припоминала Тибальду то самое прошлое, называя его Кровавым герцогом, сам же мужчина выбрал себе новое имя – Аластор, в честь местного демона. С годами у него получилось сколотить неплохое состояние, там, где команда спускала заработанные кровью и потом золотые монеты на шлюх и алкоголь, Аластор же старался приберегать их для лучших времен. И не прогадал.
Во время абордажа погибает их капитан, и по заходу в порт, Аластор сумел-таки выбить себе должность капитана. Только дело оставалось за малым – как-то сообщить эту новость местному правителю. С прошлым главой совета Аластор был знаком, но дружбы никогда не водил. Он считал, что глава пиратов и бандитов личность своеобразная, и общих тем для разговоров у них не найдется. И в чем-то капитан оказался прав. Новость о смерти Эла тот воспринял лишь поджатием губ, да добавил, за этот год это уже третий член Совета Черных Ножей, отправившийся к праотцам, а затем добавил, что если Аластор сумеет достичь успехов в капитанстве, его кандидатуру смогут рассмотреть на совете. Лестно, конечно, но политика никогда не была сильной стороной герцога. В том же 981 году он познакомился со знаменитым Киараном Дранокоубийцей, уж больно хотелось узнать, что это за чудовище диковиное и правда ли его можно убить столь элегантным способом. За кружкой эля эти двое обмолвились несколькими историями и, можно сказать, что впервые за несколько лет у Аластора появился друг в этих землях, помимо его команды.
Север всегда манил к себе Аластора, даже на их корабли тот старался нападать как можно реже, а за людей просить выкуп, не угоняя сразу в рабство. Так, в 982 году он наткнулся на небольшой корабль, который отклонился от обычного курса торговых судов, и уж больно любопытно стало, что или кого на нем везут. Грузом оказалась молодая магичка, которая хотела впечатлить своих наставников своими уникальными способностями, или что-то в этом роде. Аластор лишь пожал плечами и велел загрузить всех выживших в трюм, может что годное за них можно будет получить. От девчонки он узнал, что ее родственницей является сама верховная жрица, у которой и можно попытать счастье. Больших трудов стоило Герцогу выбить встречу с ней, но там его ждало лишь разочарование: Азра отказала в выкупе девчонки, сообщив, не поверив в захват родственницы, а Аластор может катиться на все четыре стороны.
Озлобленный таким унижением от Азры, Аластор вернулся к команде, и сообщил, что пленников с чистой совестью можно продать, или пустить в расход, а девчонку он заберет себе, как трофей. Азра оказалась права – силы в ней было всего ничего, она даже не смогла дать отпор Аластору, когда тот захотел попробовать ее на вкус, так сказать, могла лишь кричать да царапаться, что еще больше заводило капитана пиратов. Ему нравилось то, как каждый раз девчонка хотела то сбежать, то убить своего насильника. А когда спустя месяц она сообщила, что ждет ребенка, Аластор лишь пожал плечами, ведь это был естественный исход их близости. Он полагал, что благодаря своей силе и знаниям, она сможет как-то избавиться от ребенка, но ее растущий живот убедил его в обратном – малышка Мэг (именно так издевательски он называл свою рабыню), не могла даже этого. Через девять месяцев она родила мальчишку, но в то время Аластор находился в море, и прибыл домой, когда ребенку был уже месяц отроду. К тому же, в тот год Киаран стал главой Черных Ножей, и Аластор был также приглашен занять одно из вакантных мест в совете. Вернувшись со своего первого заседания, пьяный и довольный жизнью пират надеялся получить женскую ласку, и в первые два раза даже просил по-хорошему, но дерзкая на язык Мэг пыталась увильнуть от своих обязанностей. Аластор решил, что девочке нужно показать свое место, и несколько раз ударил ее, а потом снова взял силой. Насилие над пленницей не приносило должного удовольствия, как и регулярное изнасилование, хотя, казалось бы, этот человек спокойно относится к убийствам и смущать его ничего не должно.
И снова через два месяца известие о беременности, кажется, боги отняли у нее магический дар, но сделали плодородной девкой. Но Кровавый герцог лишь в очередной раз пожал плечами и добавил, что регулярные беременности Мэг – только ее проблемы. Из уважения, в период вынашивания детей он не трогал ее, но вот морально унижать он мог легко. В дальнейшем их сын неоднократно становился свидетелем того, как отец бил мать, и даже несколько раз пытался ее защищать, за что получал мощную пощечину, но после этого избиения заканчивались. Ведь одно дело творить что угодно с рабыней, а другое – с детьми, которых он все же признал своими, и они были свободными, а лишние проблемы с советом или Киараном ему были не нужны.
С возрастом Аластор стал меняться, возможно, так влияла на него маленькая Делайла, в которой он души не чаял, хоть старался не показывать при других эту привязанность. Мэг тоже получала долю снисходительности, началось все с того, что Аластор заявил пленнице, что негоже женщине его расхаживать в драных одеждах и каждый месяц стал давать деньги на новые платья, следом он окончательно перестал посещать ее ложе, а затем и вовсе случилось невозможное – Аластор попросил у нее дозволения провести ночь вместе. Кажется, в тот вечер удивлению Мегары не было предела. Он нанял все обитателям своего дома учителей – Мальбека с Делайлой учили грамоте, кроме того обоих детей он сам стал учить фехтованию, а для Мегары притащил «самого толкового в Остосе» учителя магии. Постепенно эти двое стали делиться сокровенным, Аластор рассказал свою историю, а Мегги поведала о давней мечте найти морское чудище. Однажды на ее именины, Аластор притащил девушку в порт и указал на один из своих кораблей, сообщив, что в дни, когда они не заняты охотой за сокровищами, девушка может брать этот корабль и отправляться на поиски того самого змея.
Любовь? Вряд ли это была она. С любимыми не поступают так, как делал Аластор, ему было стыдно перед Мег за свое поведение, было стыдно перед Жозефиной, за то, что он так трусливо сбежал в день ее казни, хотя должен был остаться и умереть там же, и вот теперь мужчина пытался хоть как-то загладить свою вину перед ними сразу в лице Мегары и их детей, пока в нем еще осталось немного от души.
× × ×

× × ×
► Желаемый сюжет: стать великим и ужасным пиратом, обрести славу и примириться с женщиной.
► Завещание: утопить.

Подпись автора