Более всего на свете Антарес де Ларида ценил свою семью. Об этом знали многие, но не все понимали или верили. Кто-то искренне продолжал считать, что бунт, а за ним и гражданская война были не из стремления восстановить справедливость, вернув трон его законным наследникам, спасти честь и саму жизнь, наконец, а ради власти. Что ж, эти люди могли продолжать думать так, если от этой мысли их мир приобретал целостное, привычное состояние. Анти было плевать. Он не грезил властью, а только лишь военной карьерой и любовью к одной единственной женщине, что была ему кузиной, любовницей и королевой, а теперь стала и женой. Он никогда не желал короны, хотя и знал о планах отца, дядюшки и старших братьев вернуть все то, что у них забрали де Монтойя. Но их планы никоим образом не касались младшего из сыновей, а потому, Антарес мог рассчитывать разве что на участь принца крови, если, разумеется, не падет в бою, добывая одному из старших братьев трон. Но судьба решила по иному стасовать их карты. Братья погибли один за другим, а он был вынужден надеть корону, чтобы защитить семью и любимую женщину, что теперь была безутешна, потеряв одного из своих сыновей.
Да, именно «одного из своих», а не «их сыновей», он не оговорился, ведь Микелле не был ему сыном, о чем Антарес искренне сожалел. Он и его сестра, Маления, были единственным плодом брака Фердинанда де Монтойя и Сезарии де Ларида. Анти помнил, сколько душевной боли ему причинило известие о том, что возлюбленная сестра понесла от ублюдка узурпатора, в то время как он оказался едва ли не сослан в Арли в компании молодой супруги, навязанной ему все тем же де Монтойя, дабы «пресечь мерзкие сплетни о их с Зари связи». Тогда Ферд еще не верил в то, что Сезария, его прекрасная, рыжеволосая королева, залог мира между династиями, может ему изменять. Всему виной были чары, коими королева окутывала мужа, но стоило ей единожды пропустить ритуал, как пелена пала и они все едва не погибли в огне Ордена…
- Что слышно об этих псах? – король обвел мрачным взглядом присутствующих в его кабинете членов Королевского Совета. По сути это был не вполне Совет, а лишь мала его часть. Так сказать, ближний круг. Вот только в свете последних событий, вряд ли хоть кто-то из них был рад оказаться теперь там близко с де Ларида. – Прошло уже четыре дня с момента попытки проникновения в замок последователей Архангела и более полугода, как я провозгласил их преступный Орден вне закона! Вас ничего не смущает, господа?!
- Орден рассеян, - подал голос Теренсио де Ларида. – Антарес, ты же знаешь, мы разрушили их твердыни, но они разбежались точно крысы.
- И эти крысы пришли в мой дом, господин маршал! - ударил кулаком об стол Анти, даже не взглянув на кузена. – Они посмели прийти в мой дом и покушаться на мою семью, которая так же и твоя, Терри!
- Антарес, прошу тебя, успокойся, - воззвал к племяннику Аснар де Ларида. – Вспомни, я ведь предупреждал и тебя и Сезарию. Но ее можно понять. Материнское сердце слепо любит свои детей, кто бы не был их отцами, но ты… Да, согласен, никто не мог бы предположить, что катастрофа грянет так скоро, что мальчишка окажется столь глуп, дабы решиться уже теперь вернуть себе трон отца, но…
- Замолчи, дядя, замолчи, - простонал Анти, буквально рухнув в кресло. Неужели им с Зари все еще мало горя, неужели придется вновь и вновь выслушивать речи Аснара и иже с ним о том, сколь они были не правы, сохранив жизни детям де Монтойя?
С первого дня своего восшествия на престол молодой король слышал напутственный шепот о том, что ему следует обезопасить свой род изведя под корень всех де Монтойя. Да-да, и племянников, не делая скидки на то, что это разобьет сердце его возлюбленной и кузине. Об этом говорили и молчали все. Короля предупреждали, что может случиться, если он позволит этому семени расти и крепнуть у себя под боком. Сколько раз он смотрел в лицо сына Сезарии, размышляя над тем, не придется ли его сыновьям поднимать меч против сводного брата. Анти искренне желал бы быть для близнецов отцом. Возможно, это решило бы проблему, сняло угрозу. Им с Зари не следовало разделять детей, не следовало говорить Микелле и Малении правды. Нужно было солгать, но разве могли они подумать, что все зайдет так далеко. Слишком далеко.
- Теренсио, с этого дня ты назначаешься опекуном Малении де Монтойя, - после непродолжительной паузы, тихо, едва слышно произносит Антарес. Он знает, что Сезария будет недовольна его решением, но у них нет другого выбора и она должна это понять. Ради их семьи, ради их будущего и ради самой Малении. И возложить эту ношу на плечи не стороннего наблюдателя, а родного дяди – вот все, что он может сделать. – Ты отвечаешь мне за нее головой, кузен. Я хочу, чтобы ты знал о каждом ее вздохе. Сделай все, чтобы она не повторила судьбу своего брата, понял меня.
Теренсио только кивнул. Было видно, что роль тюремщика и надсмотрщика ему не по нутру, но ничего, перетопится.
- Господин де Ортиз, вы, если мне не изменяет память, занимаете при моем дворе должность коннеталбя, верно? – взгляд пронзительных серых глаз обратился к Даниэлю. – А значит, вы и ваши люди несете прямую ответственность за произошедшее. Тем более, что именно ваши люди были столь нерасторопны, что позволили герцогу Микелле де Монтойя сорваться с одного из городских ярусов во время побега. Превосходно, в таком случае, позвольте узнать, что вы делаете здесь, хотя должны теперь быть там, - Антарес ткнул пальцем в окно, – искать убийц и заговорщиков? Есть какие-нибудь новости? Умоляю, скажите, что они у вас есть, Даниэль, - произносит Анти уже спокойнее. - А еще лучше предъявите мне головы тех ублюдков, что прикрываются детьми…

Подпись автора

красота от Chess